Как живется вам без СССР? - Страница 128

128

Но американцам хотелось в это верить, и они верили, и охотно сажали на свою спину наших обормотов.

Куда делась потом гора этих заявлений, в каком архиве они находятся, чтобы познакомиться с ними? Особенно после того, когда уже знаешь, что таких же великолепных должностей мало кому из них на Западе и в Израиле выпало, и квартир им там никто бесплатно не дал, и десятилетиями жили они потом в съемном жилье, но зато упорно писали своим бывшим друзьям в Советский Союз о том, как превосходно живут там… где нас нет.

Что писал в своей бумаженции Анатолий Алексин, которого у нас печатали куда больше, чем русских писателей? Что писали летчики, певцы, которые потом в Израиле работали дворниками? Что писала моя одноклассница Мира, семья которой имела в центре города немалое подворье с большим количеством комнат в доме, а у папы работа — завскладом по распределению продуктов всем ресторанам города? И мать никогда не работала. Что писала она, как ее, комсорга класса, притесняли?

О чем еще говорили в Риме эти добровольно ставшие бездомными люди, я узнала из выпускаемой в Канаде газеты «INFO» (январь 1998 г., с. 15), опубликовавшей рассказ некоего Саши Бородина «Переходите к водным процедурам»: «Ну, разве можно забыть совершенно гениальную фразу из не менее гениального рассказа „Инструктаж в Риме“, в которой повествуется о событиях двадцатилетней давности, когда в столице осели полчища наших соотечественников, вырвавшихся из „Совка“ по израильским визам и просившихся в США и Канаду. Фраза эта звучит столь же энергично, сколь и кратко: „Американцы не воняют!“».

Оказывается, им в нашей стране все воняло: подъезды, магазины, метро, наши люди… Но жизнь наказала потом этих потребителей, желавших по всему миру иметь лишь права на самое лучшее. Особенно тех, кто поселился в чужих съемных квартирах канадских небоскребов. Здесь уже не кошками подъезды воняли, а из-за скверной вентиляции таким смрадом несло из мусоропроводов, что по длинным коридорам приходилось им пробегать, лишь зажав нос.

Инструктаж в Риме, однако, пришелся по душе не всем иммигрантам. В те дни, когда мы думали, что наша однокурсница гордо шагает по бульварам какой-то очень свободной страны, наша Галя, оказывается, ночевала на вокзале в Риме, подстелив под себя газеты. Она, как и малое число некоторых переселенцев, врать не хотела и сбежала из того лагеря. И целый год потом плакала и ругала себя за то, что покинула страну, именно Советский Союз…

Но жизнь, будто солнышко на небосклоне, зимой и летом крутится по спирали отведенных нам судьбою дней. И голод — не родная мама, потому наша однокурсница оказалась-таки в Израиле, где вдруг выявилось, что еврейка она неполноценная, ибо отец — еврей лишь на половинку, мать и вовсе русская, то есть сразу же столкнулась с расизмом: все блага иудейского государства на мелких и нищих полукровок тут не распространялись. Это тебе не СССР, в котором медицина для всех, образование для всех. В Израиле блага — только для господствующей нации. Остальные — заткнитесь. Не нравится? Еще раз заткнитесь, надо было думать, куда ехали.

По огромному и непомерному самолюбию Гали это был мощный удар. Еврейкой на прародине отца ей стать не позволили. С иудейской точки зрения наша однокурсница была лишь получеловеком. На Израиль, пожалуйста, паши до умопомрачения, но в остальном… что найдут нужным кинуть тебе как подаяние. И даже после смерти — те же неприятности. Полукровок хоронят не на иудейском кладбище, а где-то далеко в пустыне. Где хоронят заодно и всякую живность.

Галина назло подобным устроителям государства поселилась в мусульманской части Иерусалима, вышла замуж за ассирийца. Но… рано или поздно оказалась в Нью-Йорке с маленькой дочерью на руках. Одна. Жить по мусульманским установкам, бесчеловечным по отношению к женщине, тем более, к образованной женщине, видимо, тоже не получилось. Тут гордыня пришла на помощь. Впервые она оказалась полезной.

В Америке тоже жизнь медом не выстилалась. Мыла окна в небоскребах, работала машинисткой за гроши. Печатала тексты на русском языке в НАСА.

При этой информации Галя сразу же поднимает ладонь: нет, проверку в ЦРУ не проходила, специального допуска для работы в НАСА не было, мол, и не нужно было его иметь. Что печатала, не понимала.

В этом коротком тексте Галина соврала, по меньшей мере, два раза.

«Такую проверку, какую нам устроили в ЦРУ, КГБ даже не снилось, — рассказывала, помнится, мне одна жительница Торонто русского происхождения, сына которой взяли на работу в посольство Канады на территории США. — Интересовались даже, как мальчик отнесся к Кубе во время туристической поездки, хотя ребенку было лишь… пять лет. ЦРУ очень боится влияния социалистических идей».

«Что печатала на русском языке, не понимала»… Быть такого не может. Что можно печатать, сидя в офисах НАСА? Скорее всего, украденные у Советского Союза военные и космические секреты, либо политические донесения.

Потом Галя работала переводчицей на собеседованиях с теми, кто прибыл в США из Советского Союза.

— Ненавижу я их всех, этих евреев, оптом и в розницу. Наглые, как кабаны. И вранье в каждом слове. Спрашивает одну семейку работник агентства, на что же вы живете, если никто из вас не работает? Отвечают, что «вывезли из России двести тысяч долларов, поместили их в американский банк. На проценты и живем».

— Я хотела выкрикнуть им в лицо, как же вас там преследовали, если вы вывезли оттуда такие деньжищи? Но не имею я права вмешиваться. Я лишь переводчица.

128